Администратор, у меня в номере наркоманка! А, это порноблядь Морковкина. Вы её в жопу выебите, и она к себе уползёт

«Однажды в Питере, когда летнее солнце подсвечивало пыльные фасады старинных домов и шёл лёгкий моросящий дождик (как это у нас в Питере бывает одновременно), в центр города прибыл турист из Тамбова по имени Степан. Степан был добродушен, неповоротлив, всегда ходил в широкой футболке с надписью «Я из Тамбова – а ты?» и носил с собой увесистый рюкзак, набитый пакетами с пряниками и сувенирами, которые он уже купил невесть где, ещё даже толком не осмотрев город.

Шагая по набережной Мойки, Степан искал нечто «настояще питерское» – то ли мосты, которые разводят, то ли пирожок с капустой, то ли полярное сияние, которое он втайне мечтал увидеть над крышами города (хотя его, разумеется, там быть не могло). В этот момент его взгляд привлёк странный силуэт: на углу у витрины магазина стояла девушка – высокая, худая, в оранжевом пальто. Она была абсолютно неподвижна. Настолько неподвижна, что на плечо ей уже присел голубь и печально клевал маковое семечко у неё из капюшона.

Степан подошёл к девушке и вежливо спросил:
– Извините, барышня, как пройти к Дворцовой площади?

Девушка никак не отреагировала. Степан покашлял, осмотрелся и снова спросил:
– Простите, вы местная? Меня зовут Степан, я из Тамбова… – и чуть тише добавил, – ну, может, вы мне поможете?

Девушка по-прежнему стояла неподвижно, словно статуя. Единственное, что указывало на её живую природу – волосы, которые слегка развевались на ветру. На лацкане её оранжевого пальто виднелась брошка в форме морковки, а рядом стояла малюсенькая табличка: «Здесь стоит Морковкина – символ питерской неизменности».

Степан прищурился. Известно, что питерцы иногда бывают крайне своеобразны, но чтобы настолько… Он начал подозревать, что девушка – часть какой-то необычной уличной акции или перформанса. Проверить было сложно: он щёлкнул пальцами перед её глазами – ноль реакции, помахал сувенирной ложкой из Тамбова – без толку. Что ж, подумал Степан, раз уж она, видимо, погружена в свой «питерский дзен», придётся справиться самому.

Но, отходя, он заметил крохотное зеркало на витрине за её спиной: в нём было видно лицо Морковкиной. И это лицо... подмигнуло ему! Одним глазом, быстро и лукаво. Степан озадаченно остановился. «Не показалось ли?» – подумал он. Он подошёл к отражению поближе, снова посмотрел – и вдруг Морковкина слегка повела бровью. Как только он попытался заглянуть ей в глаза напрямую – она снова замерла, превратившись в статую.

Через некоторое время Степан сделал вывод: возможно, в Питере существуют свои загадки, которые не разгадать простому туристу из Тамбова. Может, эта неподвижная девушка – тайный хранитель питерского юмора, которая испытывает приезжих на терпение и наблюдательность. Или она обиделась на весь мир за то, что Питер вечен, а люди бегут мимо, не замечая таких вот "морковок" из местной мифологии.

В итоге Степан, слегка нервно хихикнув и почесав затылок, побрёл дальше. За поворотом его ждала открыточная Дворцовая площадь, где разводились мосты в форме магнитов, продавались матрёшки с лицом Достоевского и звучали мелодии аккордеона. Но мысль о неподвижной Морковкиной ещё долго не покидала его. Он так и уехал обратно в Тамбов, рассказывая всем: «А я в Питере видел странную девушку! Стояла, не двигалась, но подмигивала через зеркало. Наверное, у них там так принято!»

И когда друзья и родственники смеялись над его историей, Степан только загадочно улыбался: «В Питере всё возможно. Особенно, когда встречаешь Морковкину».»

«Гибкая красавица, однако! Крутая! Морковкину уже не первый раз здесь вижу, знаменитость уже)»

«Что это за уёбок в рваной джинсЕ?»

«У этой макаки говнище из жопы самопризвольно ещё не выпадает из-за постоянной сильной ебли в пердак?»